А вот я не промахнулся. Брызги моей крови врезались точно в нижнюю часть борта корабля, намеченную мной для удара. Врезались – и тут же начали действовать. Боги, боги мои, ни одному обычному человеку не понять той радости, которую испытывает маг, созерцающий результаты своей работы! Особенно, если это и не маг даже, а обычный подмастерье, вроде меня.

Заклинание легло настолько удачно, что уже через полминуты моему взору была явлена изрядных размеров брешь, в которую немедленно хлынула вода. Корабль дернулся, при этом нос его задрался вверх, а корма опускалась все ниже и ниже. Вот и славно, теперь магам, находящимся там, точно не до меня будет.

– Ааах! – раздалось сзади, пальцы Магдалены, держащие мое плечо, разжались.

Все-таки загнала себя! Предупреждал же!

Девушка снопиком повалилась на палубу, из ее ноздрей стекали две тоненькие струйки крови.

Плохо. Помочь я ей не могу, на это нет времени. И, что совсем скверно, теперь я остался один.

– Маг! – заорал Равах-ага – Делай что-то! Гляди, гляди!

Ох ты! Неправ я оказался, кто-то из имперцев все же решил разнообразить набор заклинаний, и спустил на нас «грозового дракона», крайне эффектное и очень редкое атакующее заклинание из числа особо запретных. Оно представляет собой средних размеров черное облако, напоенное ядом вражды и внешне напоминающее дракона. Если эта дрянь осядет на нашем корабле, то на ближайшие пять минут все, кто подпадет под ее действие, будут ненавидеть всех. Проще говоря – перережем мы тут друг друга, потому как наш разум любое живое существо будет воспринимать как личного и особо ненавидимого врага.

Это что же там, у них, за мастер такой? Ворон, например, формулы этого заклятия не знает, он нам сам про это говорил, когда в одной из лекций его упоминал. Еще тогда, в замке. И он не врал, какой ему в этом смысл?

Зато учитель знал, как его нейтрализовать, и я все сказанное тогда наставником, запомнил. На нашу с командой «Луноликой Лейлы» удачу.

Одно плохо – силенок у меня маловато осталось. На блокирование этого заклятия все без остатка придется отдать, и дальше Раваху-аге придется выкручиваться самому, потому как откат следует ожидать просто чудовищный, и он почти наверняка лишит меня сознания. То есть увидимся мы с ним в следующий раз, скорее всего, уже в очереди к Престолу Владык. Я буду стоять в ней чуть ближе к тому месту, где умершим выносят последний приговор, а он чуть дальше. Хоть какая-то радость. А, нет – радостей две. Рози в ту очередь почти наверняка попадет еще нескоро, и не сможет на меня по своему обыкновению наорать.

«Грозовой дракон» стремительно надвигался на нас, в черных сгустках его смертельной туманной составляющей то и дело проскакивали крохотные золотистые искорки. А еще, когда я посмотрел на эту тучу, действительно напоминавшую древнюю рептилию, мне померещился ехидный старческий смех. Точь в точь похожий на тот, что издавал мастер Гай после удачно завершенного дельца.

Что, если он – здесь? Что, если это его рук дело?

Додумать эту мысль я не успел, времени не было. Еще пара десятков ударов сердца – и будет поздно, «дракон» опустится на «Луноликую Лейлу».

Заклятие, сплетенное из огня, воздуха и моей жизненной силы тугой пружиной ударило в подбрюшье тучи, зависшей над нами, на секунду застыло в ее центре, а после, ярко сверкнув, словно солнечный луч, разодрало ее в клочья, разметало в синеве неба и вернулось ко мне обратно в виде отката.

Неимоверная боль, немота и слепота – вот что выпало на мою долю сразу после того, как с радостью осознал, что вышел из этого короткого поединка победителем. Меня словно огромным гвоздем пробили от затылка до пят, я замычал, так как кричать не мог, а после ноги отказались меня держать и я рухнул на палубу, только боли от падения даже и не ощутил. Она была ничтожна по сравнению с той мукой, что меня уже терзала. После в венах вскипела кровь, меня выгнуло в дугу, а разум стал милосердно погаснуть.

Но все, частью еще не ушедшего в небытие сознания, я все же успел услышать радостный вопль марсового:

– Наши идут! Вон они!

И все. И темнота…

Когда же я снова ощутил себя собой, то сначала решил, что на самом деле оказался в зале, что является преддверием Престола Владык. Просто после всего произошедшего, вероятность того, что я все еще жив, казалась ничтожной.

Вот только чего мне так мокро? Может там, по ту сторону бытия, вновь прибывших сначала моют? Так сказать – смывают грехи былой жизни? Тогда меня сразу надо в термы вести и щелоком оттирать. Очень уж много всего накопилось за последние годы. Тут тебе и убийства, и корыстолюбие, и сладострастие, и богохульство. Я уж молчу про то, что вообще чужой жизнью живу.

– Еще ведерко ему на голову! – весело гаркнул Равах-ага – Давай-давай.

– Так он магик – с сомнением произнес чей-то юный голос – Они, эта, может, как по-другому оживают?

– Маги – те же люди. Да сам гляди, у него уже ноги дергаются и ресницы дрожат. Вот-вот в себя придет.

– И еще, эта… – опасливо протянул собеседник капитана – Оне сейчас как очухается, как в меня какой магической штукой запустит! С обиды-то!

Но приказ выполнил, и меня обдало еще одним потоком воды.

– Не запущу – откашлявшись, просипел я – Сил нет. Но если снова обольешь, то, когда в себя приду, непременно тебя найду.

– Говорил же! – жалобно взвизгнул подручный Раваха-аги, и убежал, топоча босыми пятками по доскам палубы.

– Ох! – я открыл глаза и прислушался к себе. Болело все, включая даже то, что болеть не может, вроде волос и мочек ушей – Как мне плохо!

– Ясное дело – весело ответил мне капитан, присаживаясь на корточки около моей головы – Ты когда упал, то мы решили, что все, спекся маг. Нас спас, а сам помер. Лицо белое, не шевелишься, и даже не дышишь.

– Магдалена как? – не стал слушать дальше я его душераздирающий рассказ – Она жива?

– Жива – успокоил меня капитан – Дрыхнет. Ее обливать водой не стали, все же она ханум. Да еще и благородная. У нее рубаха егкая, а груди под ней крепкие и большие. Если водой облить, их все увидят. Ей позор, семье позор. Кто потом ее замуж возьмет?

– Она магесса, ей замужество особо не светит – пробормотал я, при этом до конца не понимая, для чего Раваху-аге данная информация – Хорошо, что жива. А эти… Ну…

– Вылавливаем – капитан помог мне приподняться – Большинство на дно отправилось, но кое-кто уцелел, сейчас пытаются уплыть, борются с волной. И зря. Лучше бы ждали нас и экономили силы. Они им ох, как понадобятся уже совсем скоро. Пытки – это нелегко, они требуют большого терпения. Да и потом – куда вам плыть? До Запада без корабля не доберешься. Да и акул за пределами бухты полно. Они их «ам» – и все.

Последние слова Равах-ага адресовал не столько мне, сколько разномастно одетым и мокрым с ног до головы угрюмым пленным, сидящим у борта корабля со связанными руками.